ВИНЕГРЕТ В "АРГУМЕНТАХ И ФАКТАХ"

Природоохранные проблемы в Молдове «натерли мозоли» — десятилетиями тянутся разговоры о незаконной добыче гравия со дна Днестра, обеднении флоры и фауны края, оползнях, нарушении биоразнообразия и т.д. Но ничто не стоит на месте. О новых отношениях гомо сапиенс и «натуры» в нашей республике мы решили расспросить исполнительного директора Международной экологической ассоциации «Eco-TIRAS» Илью Тромбицкого. Была бы… охота - Недавно в одной телепередаче вы намекнули, что в Молдову для высокопоставленных охотников, так называемых «альфа-самцов», завезли муфлонов. Не спрашиваю, где отыскали крутые склоны для «горных баранов средних размеров», но откуда взялись альфа-самцы? - К «гордой» касте охотников не принадлежу, зато знаю: в Молдове не так много возможностей для охоты. Тем не менее и у нас, как на всем постсоветском пространстве, охота стала элитным видом отдыха, который имеет свои психологические корни. Люди, которые выбились наверх, стремятся подтвердить свой статус и доказать: им позволено то, что другим не разрешено. А муфлоны для Молдовы — вид чужеродный, их мало, они дорогие, но главное — их держат на огороженных территориях с высокой плотностью животных, в загонах, которые находятся на территории лесного фонда. А это — изъятие части фонда из природоохранного использования. Там вся земля уже вытоптана, растительность съедена. Но и это еще не все: чтобы муфлоны продолжали жить, нужно все больше травы. Ее придется косить на территории лесного хозяйства. А чтобы трава выросла на полянах, в лесу надо устроить вырубки. В общем, речь идет об уничтожении и разрушении. Происходит вредная бессмыслица, как с теми же зубрами. - Зато вся страна развлекалась, придумывая зубрёнку имя! - Да не было никогда зубров на территории Молдовы, и не размножатся они, и не будут бродить по молдавской пуще, потому что и пущи-то нет! Пусть зубры завезены не в таком количестве, чтобы негативно повлиять на естественное биоразнообразие, но одно их присутствие — уже несоответствие экологической сути нашего леса. Да и в целом завоз чужеродных видов — уже нарушение Конвенции о биологическом разнообразии. - А с чем было связано ваше замечание «Воскресли родоплеменные отношения»? - Что с муфлонами, что с охотой — с таким отношением к нашим природным богатствам далеко не уедем. Какая Европа? В цивилизованных странах варварством считается охотиться на животных, которых содержат в загонах, выпускают, чтобы в них постреляли, и снова загоняют в огороженные места. Родоплеменные отношения вспомнил потому, что когда-то охота была основой выживания, источником животного белка. А у нас это какой-то анекдот. Уплывает земля - А не до смеха, если читать сводки о наших природопотерях. Там — вырубки леса, тут — оползни в 984 населенных пунктах Молдовы. Даже в Кишиневе оказалось более 60 зон риска! - Проблема в районах усугубляется в большинстве случаев неумеренным выпасом домашнего скота. Поголовье его резко увеличилось еще в 90-х годах, и лесные зоны стали бесконтрольно использоваться для выпаса. Овцы и козы — главные «едоки» молодой поросли, «топтуны» травы, которая не может подняться, развить корни. Поэтому верхний слой почвы легко смывается первым сильным ливнем, а там недалеко до эрозии и оползней. Склоны, где идут оползневые процессы, пытаются укрепить посадками, что сегодня совсем не эффективно. За саженцами надо следить, отгонять от них скотину, которая пасётся поблизости. Это делать некому. Но главная проблема наших лесов не в этом. Даже на охраняемых территориях идет интенсивное и неоправданное прореживание леса — законное и незаконное. Об этом сами работники заповедников говорят так: «Если раньше через чащу трудно было пробежать кабану, теперь можно проехать на поезде». - Рос лес при Советах, при демократии — только щепки летят? - А для кого секрет, что мы повсеместно пользуемся старым багажом? Принципиальный момент, что на так называемое «законное прореживание» само Министерство окружающей среды спускает разрешение, глядя сквозь пальцы на то, что реально происходит в лесах. Инспектора на местах ведут себя точно так же. Вот, к примеру, «Молдсильва» фактически заменяет дубовые леса акацией. Дуб вырубается, и на этом месте начинает быстро подниматься акация, которая была им заглушена. Акация — вид агрессивный, занимает территорию в десятки раз быстрее, зато ее можно скорее продать на дрова. А не ждать 70 лет, пока дуб вырастет. Там, где акация, дуба уже никогда не будет! - Хотелось бы поинтересоваться: если элитный участок леса арендует богач, простой гражданин может там гулять? - Согласно законодательству — может. Но как он реализует это свое право на месте — большой вопрос. Существует проблема: арендаторы зачастую просто не пускают посторонних в «свой» лес, ведь в контракте — намеренно или нет — четко не разъяснены права и обязанности сторон. «Исторический» случай - Пронесся слух о «стометровой зоне» вдоль рек, в которой теперь якобы будет разрешено рубить любые деревья. Это только слух? - На самом деле, закон, который был недавно принят нашим парламентом, фактически гласит, что в водоохранной зоне вдоль рек лесоводческое агентство «Молдсильва» может рубить что хочет и как хочет. Сия деятельность замаскирована разными терминами – санитарные рубки, рубки ухода и т.п. Формальное объяснение таково: возле рек растут крупные деревья, которые иногда из-за подмыва корней падают в реку. Якобы Молдова теряет свою территорию, потому что в воду с деревом падает и… ком земли. Приведу «исторический» случай: в одно из наводнений поворот русла Прута был «спрямлен» течением. Некая территория — в общем, небольшой участок земли — отошла к Румынии. Что и послужило поводом для парламента принять этот закон и разрешить рубить деревья… уже везде. Более того, «Молдсильва» теперь утверждает, что от этого закона будет только польза, так как вдоль рек растет белый тополь, который часто подгнивает. - Если закон о «100 метрах» еще не промульгирован, можно его остановить? - Как раз сейчас наша ассоциация, обратившаяся к президенту страны, пытается это сделать. А вот Закон о водоохранной зоне был принят еще в середине 90-х, но и тогда, как и сейчас, к природоохранному законодательству относились как к чему-то такому, что выполнять необязательно. К примеру, при раздаче земель вдоль рек этот закон не был принят во внимание. Брали земли, вплотную прилегавшие к рекам: течет какая-нибудь речушка Ботна, а у самой воды — частное владение. Не захват — законное владение, где каждый может делать что хочет. - Но были же у Молдовы амбициозные европейские проекты! Сколько шло разговоров вокруг Нижнеднестровского национального парка на территории от села Копанка до села Паланка. Правда, потом — молчание… - Как разговорам не замолкнуть? В начале «нулевых» годов Всемирный банк выделил 1 млн долларов на создание этого парка. Но проект не был реализован до конца, деньги вернулись в Вашингтон. Главным противником была «Молдсильва», которой статус национального парка помешал бы полноправно хозяйничать в нижней части Днестра. Плюс воспротивились некоторые ученые-завистники из АНМ — ведь это не они разработали проект. На самом деле все хотели поделить миллион долларов. Очень характерная для Молдовы история! Мнение Не ради личной наживы… Эксперт, председатель неправительственной экологической организации «Ormax NGO» Олег Ротарь: - Увы, «личных» коммерческих проектов, где «каждый хочет срубить свою сосенку», сейчас предостаточно — нас губит отсутствие общественной значимости проектов, истинно европейского духа и опыта. Благо, что, несмотря на все трудности, Молдова по-прежнему богата красивой природой, местами, открывающими возможности экологического туризма, а значит — притока денежных средств. Таковыми являются ландшафтные заповедники «Suta de Movile», «Вилла Ниспорень», «Valea Marе», Гырбовецкий заповедник и др. Настоящая жемчужина северной части Молдовы – так называемая «Вилла Мындык». У нее любопытнейшая история. Вилла уже необычна хотя бы тем, что ее бывший хозяин Ян Оганович, поляк по происхождению, в провинциальном уголке Европы — Сорокском уезде Бессарабской губернии — более века назад решил создать свой парковый ансамбль-мечту. Несколько лет назад «Виллой Мындык» — с целью помощи в ее реставрации! — заинтересовалась польская сторона. Из Варшавы даже приезжала небольшая делегация из Центра охраны исторических и природных ландшафтов польского министерства культуры, которая была поражена редкой красотой этого места. Представители польской стороны пообещали принять участие в дальнейшем восстановлении первоначального вида дома Огановичей и парка. Но на этом переговоры утихли и развития не получили. Кому-то надо было конкретно заниматься ситуацией, болеть за неё — и, подчеркиваю, не в личных целях. Не ради наживы! КСТАТИ

В конце прошлой недели в некоторых озерах Фалештского, Оргеевского, Кагульского, Леовского и Комратского районов произошел массовый мор рыбы. Только в Фалештском районе погибло около 400 тонн рыбы, в Комратском – 300 тонн, потери в других районах уточняются. По мнению экспертов, причина гибели рыбы кроется в излишнем стремлении арендаторов водоемов сэкономить. Нынешней зимой озера были покрыты толстым слоем льда. Доступ кислорода был перекрыт, и рыба попросту задохнулась. Если бы горе-хозяева разрешили любителям подледного лова выходить на рыбалку, кислород поступал бы в воду через проделанные ими лунки. Вместо того чтобы установить приемлемую таксу за каждую снасть или просто за выход на рыбалку и заработать, жадные арендаторы понесли огромные убытки.