НИКОЛАЙ ШУДА. ЗИМОРОДОК.

 

«Привычные места моей рыбной ловли на Днестре позарастали водорослями, сильно обмелели. В поисках иных я стал иногда выходить с удочкой к обвалившейся водокачке у плотины. Здесь я его и приметил. Да и нельзя было не приметить. Это не какая-нибудь серенькая пичужка.

Зимородок чуть мельче скворца, а силуэтом в чем-то напоминает дятла. Одну четвертую часть его длины составляет мощный клюв на крупной голове. Верх птицы в целом темно-синий, глянцево переливающийся всеми оттенками синевы, грудка охристо-желтая. В небольших пропорциях есть в окрасе зелень и краснота. В лучах солнца этот крепыш, неподвижно сидящий на месте своей охоты, воспринимается комочком радуги. Раньше, в бытность острова у старого пляжа, там проживало сразу несколько пар зимородков. Часто можно было наблюдать незатейливую охоту этих красивых птиц, замеревших в неподвижности на гибких ивовых ветках у самой воды. Но то было в далеком-далеком детстве, еще до строительства плотины. И вот, через столько лет такая приятная неожиданная встреча.

Зимородок сидел на арматуре бетонных обломков водокачки, примерно в метре от воды и зорко следил за гладью маленькой заводи, где время от времени появлялась стайка мальков то в поисках пищи, то, спасаясь от небольшого голавлика или окушка, промышляющих на прибрежной отмели. В таких случаях стайка бросалась врассыпную к берегу, серебристым веером пролетая над поверхностью воды и, стремясь побыстрее достигнуть недоступной хищнику мели. Этого момента зимородок обычно не пропускал. Неуловимо быстро, стрелой падал к воде, и пойманная рыбка, вдруг оказавшаяся между двух охотников, уже извивалась в его клюве. Но чаще, он сам каким-то образом умудрялся выбирать момент для верного лова, мгновенно срываясь в воду, и тогда рыбешки с отмели, заглубляясь, веером рассыпались в обратном направлении в поисках защиты в глубине густых водорослей. Зимородок же с добычей тут же улетал на сухую веточку ивы, как бы боковым кивком перехватывал рыбку головой к горлу и двумя, тремя толчками заглатывал. Почистив клюв об ветку, слегка отряхнувшись, иногда перебрав несколько перышек, зимородок вновь занимал исходную позицию на месте охоты. Тогда я так и не разложил свои снасти для рыбалки. Увлекшись наблюдением за диковинной птицей, пропустил время утреннего клева, а когда солнышко осветило моего нового знакомца, я был настолько зачарован многообразием расцветки его оперения, ярко-зеленой ивушкой, рукотворным хаосом бетонных обломков с торчащей арматурой, что не смел, потревожить птицу, нечаянно что-то нарушить в сложившемся укладе жизни маленького уголка природы. Да, к тому же рыбаки, сидящие ниже меня по течению реки, усердно меняли наживку-мамалыгу, червей, мальков, но почти безрезультатно махали удочками, лишь изредка вытаскивая невзрачную добычу, окушка или плотвичку с ладонь. Рыба солидных размеров в этот день все равно не клевала.

Потом я частенько встречал здесь своего нового знакомца. Если клев был неважный, то мы рыбачили посменно. Пока я несколькими забросами удочки проверял наличие хищников на струе облюбованной зимородком небольшой заводи, он нетерпеливо ерзал на сухой веточке ивы, где обычно и трапезничал. При бесклевье я уходил на десяток метров ниже, в большую заводь, а птица занимала свою позицию для охоты. Так мы менялись по два-три раза, зимородок не выдерживал первым, и улетал. Предполагаю, что у него еще где-то были места охоты, и он улетал туда.

Так, в содружестве, мы прорыбачили весь отпуск и часть осени. Затем как-то резко похолодало, задождило, заветрило. Однажды Зимородок не появился. Вероятно, откочевал южнее, туда, где еще держалось тепло, а может, уже подался к местам зимовки. Без привычного маленького радужного комочка привычное рыбацкое местечко сразу стало каким-то неуютным, обедневшим...

И все же я жду весну и надеюсь увидеть вновь своего Зимородка на его любимом месте у маленькой заводи. Пернатые всегда возвращаются туда, где их не обижают».

ПОЭТ ПРИРОДЫ

Сегодня 21 декабря, как и в другие дни, мы помним об одном хорошем человеке, который много лет активно участвовал в деятельности «Дубоссарского общества литераторов» и общественной организации «Медики за экологию» о Николае Петровиче Шуде. Николай Шуда родился 21 декабря в 1939 г. в Дубоссарах. Отец, преподаватель истории и литературы, из Сумской области Украины был направлен в АМССР для подъёма образования. Погиб в партизанском отряде С. А. Ковпака в 1942 году. С 1941 по 1949 годы он жил на родине отца, где и окончил украинскую начальную школу. В 1949 году семья вернулась на родину матери, в Дубоссары, где он окончил среднюю русскую школу № 1.

Много впечатлений оставила служба радиотелеграфистом в Краснознамённой Каспийской флотилии Военно-морского флота с 1959 по 1963 годы. После срочной службы в 1968 году получил высшее образование Кишинёвском Госуниверситете на факультете физического воспитания. С 1968 года и до последних лет жизни работал заместителем директора республиканской школы Олимпийского резерва настольного тенниса.

Нёколай Шуда, вдумчивый, наблюдательный и одновременно страстный знаток природы. После службы на флоте, получил высшее образование по специальности физвоспитание. Увлекался туризмом и краеведением, изучал флору и фауну Молдавии в многочисленных походах по родному краю. И со временем стал защитником её Величества Природы в своей просветительской деятельности и педагогической работе с молодежью. Немало его публикаций на природоохранные темы появлялось и на страницах дубоссарской районной газеты «Заря Приднестровья». Как он говорил, «поначалу, меня привлекло то, что под эгидой объединения «Медики за экологию» собрались неравнодушные и активные люди, те, кто любит и природу не только на словах, но и практическим делом. Однако, порой и слова немало значат в том, чтобы изменить сознание людей. Тем более весомо слово поэтическое, с которого и начал свой путь в приднестровской литературе Николай Шуда. А затем выяснилось, что он ещё лучше пишет зарисовки с натуры, живописно и тонко представляя читателю, удивительные истории птиц и зверей, рыб и цветов. И во всех этих небольших по объёму, но серьёзных по содержанию рассказах незримо присутствует человек, как созерцатель, как хранитель тайны.

Автор с любовью и уважением подбирает слова, чтобы выразить чувство восхищения родной природой. Природа в стихах поэта живет, действует, радуется. С лирикой о природе у него перекликаются миниатюры, стихотворения в прозе: «Зимородок», «Пробуждение», «Штрихи бабьего лета», «Первый лещ». Небольшие по объему миниатюры о природе чем-то неуловимо схожи с произведениями Константина Паустовского. Та же романтическая настроенность, тот же внимательный и доброжелательный взгляд на природу. В нашей обыденной жизни, в простых безыскусных увлечениях: рыбалка, сбор грибов, ягод, отдых на природе – наблюдательный человек увидит живописные необыкновенные черты в окружающем. В этих миниатюрах частности окружены легким романтическим вымыслом: он, как маленький луч на картине, освещает все, что мы могли бы и не заметить.

Он писал свои зарисовки о Днестре, о птицах и животных Приднестровья с надеждой вызвать у людей понимание и сострадание к бессловесным существам, убеждая читателей в единстве и неразрывности существования людей и окружающей среды. Эти строки поэта стали девизом для нашей организации «Медики за экологию»: «Планета круглая Земля – единый, цельный организм! А все на ней – земная жизнь!»

Вот так Николай Петрович продолжает жить рядом с нами в своих книгах, в наших воспоминаниях об этом светлом и добром человеке.

Елена Степанова, г. Дубоссары.